Всемирная история сокровищ, кладов и кладоискателей. Рассказы кладоискателя со стажем Читать о найденных кладах

Приключения, связанные с поисками старинных кладов, давно заняли прочное место в мировой литературе, но в российской прозе данная тема отражена слабо, вернее будет сказать, не отражена совсем. Максимум - маленькая заметочка в районной газете о найденном в огороде досужего пенсионера горшочке с серебряными копейками или небольшой сборник к№ доискательских легенд и старых баек, мало интересных широкой читательской аудитории. Почему же так сложилось? Почему на Западе есть и «Копи царя Соломона», и «Остров сокровищ», и «Сердца трех», а у нас нет ничего даже отдаленно похожего, хотя на нашей-то земле в отличие от большинства прочих таятся клады поистине уникальные. Возможно, все дело в том совершенно особом духе российского охотника за удачей, который, в общем и целом, чужд тому высокому духу романтики, который окутывает подобные истории в других странах. Наш доморощенный кладоискатель ставит перед собой несколько иные, нежели чем на алчном Западе, задачи, да и достигает к>: довольно-таки своеобразными способами.

Впрочем, судите сами. В этой небольшой статье я как можно более достоверно опишу события, которые происходили со мной в начале лета 2000 года, и думаю, что наши уважаемые читатели сами разберутся, достойны ли они пера современного Вальтера Скотта или Конан-Доил я. Итак, в 1995 или 1996 году мне случилось добираться из Вязьмы в Смоленск на стареньком, донельзя перегруженном рейсовом автобусе. Как раз позади меня сидели двое местных жителей - пожилой мужчина в очках, с давно не подстригавшейся бородой и мальчик лет десяти-одиннадцати, по-видимому, ей* внук. В автобусе было тесно, жарко и противно пахло бензином. Кроме того, его немилосердно трясло на каждом ухабе казалось, что при очередном толчке он вообще развалится на составные части. Мальчик, поначалу сидевший довольно спокойно, вскоре начал беспокойно крутиться, молотить сандалиями по спинке моего сиденья и нудно канючить у деда. Тот, в свою очередь, чтобы как-то отвлечь его от неизбежных тягот пути, принялся рассказывать всевозможные истории, наверняка черпая их из своей собственной биографии. Рассказав о личных похождениях, дед плавно перешел к изложению историй, услышанных им давным-давно, видимо еще от своего деда.

А вот еще, Васюнь, послушай такую сказку, - наклонялся он к самому уху внука, давая понять, что его слова строго конфиденциальны и разглашению не подлежат. - Когда наполеоны отступали в восемьсот двенадцатом году из Москвы, они ведь и здесь проходили тоже. Ага. И бабка Аграфена еще давно сказывала мне, что когда их войско проходило за Смоленском, то их главный маршал приказал сбросить свою золотую карету прямо в Днепр, в пучину, чтобы никому она, значит, не досталась. - А кому, кому чтобы не досталась-то, - буквально взвился на сиденье заинтересовавшийся внук. - Дак, наверное, нашим казакам, - обескураженно развел руками дед - Ими еше атаман Платов командовал, кажется. А место это тайное называлось Сырое Коренье, - добавил он загробным голосом, видимо для пущей убедительности. Разговор их сразу же перекинулся на легендарного атамана, потом на не менее легендарного Левшу, а я все думал о сброшенной в реку карете, гадая, сохранилась ли она до наших времен, или ее уже достали. Вернувшись из поездки в Москву, я первым делом купил карту Смоленской области и, вооружившись лупой, принялся рассматривать ту местность, по которой протекал Днепр ниже Смоленска. Каково же было мое изумление, когда я вскоре действительно наткнулся на название Сы-Рокоренье, принадлежащее небольшой деревне, расположенной на левом берегу реки.

Да старикова легенда и в самом деле не лишена историЧеской подоплеки, - обрадовался я. Изучив впоследствии доступную мне литературу, я окончательно убедился в том, что корпус маршала Нся действительно некогда угодил в гибельную ловушку, попав в своеобразный капкан между нашими войсками и полузамерзшим Днепром. Переправа французских войск на другой берег по еше крайне слабому льду была по-своему трагична, и об этом написали многие участники тех событий. Попытавшись первоначально переправиться по броду у Сырокоренья, они попали под яростный огонь казачьих пушек и, понеся значительные notepn, отступили. Им оставалась единственная возможность- двигаться вдоль реки, стараясь найти для перехода полоску более или менее крепкого льда. И я поначалу полагал, что таких участкоа ими было найдено несколько. И соответственно отступавшими французами было предпринято несколько попыток перебраться на правый, спасительный берег. Одни из этих попыток наверняка были более удачны, другие менее. И, видимо, в число последних затопленных предметов попала и личная карета самого маршала. Она, скорее всего» ушла на дно при попытке переправить ее через достаточно широкую в тех местах реку.

Надо полагать, - думал я, - что ценностей в той карете везли немало, и именно вес тяжелогруженой повозки способствовал тому, что она провалилась под лед, унеся с собой и пучину и упряжку лошадей и возницу. Мне оставалось осуществить в общем-то совсем немногое - отыскать утонувшее транспортное средство вместе со всеми сокровищами. Но, как водится у нас на Руси, скоро сказка сказывается^ да не скоро дело делается. Собственно, оно и не делалось, вплоть до того момента, пока я в очередной раз не остался без работы. Надо сказать, что к этому времени случай свел меня еще с одним искателем приключений, который к тому же водил дружбу с директором крупного магазина, торгующего туристским снаряжением. Вот тут-то я и вспомнил об утонувшей карете. А, вспомнив, предложил своему новому знакомому попытаться найти ее. Поначалу он отнесся к моей идее откровенно скептически« поскольку район поисков был слишком обширен, но я предложил несколько упростить нашу задачу, условно разделив ее на две части. На первом этапе я брал на себя обязательство самостоятельно обследовать пространство между деревнями Сыро коренье и Воришки (ныне стыдливо именуемые Варечки). Мн* почему-то представлялось, что, пройдя пешком по берегу Днепра, я чисто визуально выявлю наиболее удобные места для переправы через достаточно широкую реку.

Итак, я незамедлительно отправился в путь. От Москвы до Смоленска доехал на скором поезде, а от него до станции Гусино на местной электричке. Далее мне предстояло идти пешком. Дойдя до моста над Днепром, я несколько минут простоял посреди его, с надеждой и внимательно всматриваясь в несущуюся подо мной темную воду; Решимость моя при виде столь бурного потока была несколько поколеблена, но отступать от задуманного, проделав столь долгий путь, я был не намерен. Через час я оказался на окраине деревни Варечки, именно в том месте, где (судя по литературным источникам) более или менее успешно переправилась основная масса французов. Отсюда мне предстояло двигаться вверх по течению на протяжении примерно семи километров.

Вооружившись блокнотом и авторучкой, я неспешно прогулялся по краю речного склона, оценивая его крутизну, а также и длину пути, по которому некогда могли скатываться французские повозки. Ведь вполне понятно, что со слишком высокого склона повозки могли так разогнаться, что наверняка проломили бы лед прямо у берега. Следовательно, спуск мог происходить только там, где берег был либо невысок, либо достаточно полог. К счастью, на всем участке довольно утомительного пути таких относительно удобных мест встретилось со всем немного, вернее будет сказать, они мне почти не встретились. Те немногие участки, которые хотя бы в малейшей степени отвечали моему представлению о месте для переправы, все равно были крайне неудобны. И только тогда, когда я добрел почти до самого Сырокоренья, то увидел место, приспособленное для переправы просто идеально. Но ведь я уже знал, что здесь французам переправиться не удалось и карета даже случайно очутиться в пространстве между Сырокореньем и Алек-сеевкой просто не могла. Пришлось остановиться и предаться раздумьям, мысленно перенесясь в те далекие времена.

Известно из истории Отечественной войны 1812 года, что тот момент для двигающегося в арьергарде французской армии корпуса маршала Нея был воистину отчаянный. Его отрезали от основных сил, сумевших прорваться к городу Красный, и заставили резко свернуть на север в поисках обходных путей. О том, чтобы спокойно переправить через только-только замерзший Днепр многочисленные повозки с добычей и ранеными, речь уже не шла, им нужно было думать о том, чтобы спасти хотя бы боеспособные части. Возможно, именно тогда в войска и поступил приказ маршала сбрасывать в реку всю мало-мальски тяжелую поклажу? Однако просто столкнуть возки, пушки и телеги с обрыва они тоже не могли. Берега Днепра на этом отрезке столь высоки и круты, что поклажа с телег просто-напросто рассыпалась бы по ухабистому и сильно заросшему склону, даже не достигнув воды. Кроме того, я видел, что большая часть речных склонов покрыта лесом, и, следовательно, все телеги застряли бы там уже на первых метрах!

Решительно развернувшись на сто восемьдесят градусов, я. позабыв об усталости и голоде, двинулся обратно к Варечкам. Теперь я уже искал не места возможных переправ, а открытые пространства, где можно было бы удобно скатить повозки п реку, просто и без особых затей. Очень кстати я вспомнил и вычитанный мною где-то эпизод, в котором один из участников тех далеких событий подтвердил, что в Днепр были специально сброшены и несколько оставшихся без тяги пушек. Казалось, моя задача сильно упростилась. Пушки в те далекие времена были весьма массивны, и отыскать их скопление даже с поверхности воды, даже под слоем ила было делом вполне выполнимым. Привлекала меня и цена пушек. Цветной металл даже в виде лома, имел в те годы солидную стоимость. Возвратившись из похода домой, я рассказал о своих соображениях своему новому знакомому, и мы вместе принялись за интенсивные поиски соответствующей нашим задачам аппаратуры. Поиски, к счастью, были недолгими. Магазин «Мир приключений», незадолго до этого открытый на Ленинском проспекте, любезно предоставил в наше распоряжение прибор «Джемини-3», позволяющий обнаружить металл даже на шестиметровой глубине. Оставалось сделать совсем немногое - выбрать подходящее время и съездить с ним к двум «подозрительным» участкам реки и прозвонить их с помощью иноземной техники. Подходящий случай представился только в июне 2000 года.

Ранним утром из Москвы по Минскому шоссе выехал кирпичного цвета «фольксваген», в котором сидели четверо плечистых мужчин. Вкратце я вам их представлю. Сзади сидели; Вадим Анатольевич и Олег Юрьевич - представители спонсора, выделившего нам прибор, надувную лодку и две небольшие палатки. Оба они должны были помогать мне в проведении поисковых работ. Сам я сидел на переднем сиденье, а за рулем был мой новый знакомый, Александр Владимирович. В его обязанности входило доставить нас на место и обеспечить достойным и капорийным питанием. До Варечек мы доехали без особых приключений, правда, меня несколько удивил обычай моих попутчиков каждые сто километров дружно отмечать стограммовым стаканчиком водки. Миновав Варечки, мы, чтобы держаться поближе к реке, свернули на проселочную дорогу, с виду хорошо укатанную. До намеченной цели оставалось совсем немного, когда путь нам внезапно преградила солидная лужа (накануне прошли сильные дожди).

Подняв целую тучу брызг, машина отчаянно рванулась вперед, но, разумеется, тут же забуксовала и села на «брюхо». Мотор заглох, и она беспомощно застыла посреди взбаламученной грязи. В этот роковой момент Вадим Анатольевич, видимо Разбуженный громким шумом двигателя, открыл глаза и непонимающе огляделся по сторонам. Думая, что весь этот кошмар ему просто приснился, он громко вздохнул, открыл дверцу и вьтал их полузатопленного салона. К счастью для него, несколько более трезвый водитель тут же поспешил ему на помощь, и хоть не без труда, но все же выволок на сушу тонущего в луже коллегу. Положение мое было отчаянное.

Машина села, видимо, накрепко, около нее бестолково кружились трое в дымину пьяных мужиков, и ждать помощи было неоткуда, поскольку была суббота и за три часа по дороге не прошла еше ни одна машина. Однако выбора у меня не было, пришлось возвращаться в Варечки, искать мощный грузовик или трактор. Когда через три часа бесплодных блужданий я вернулся на прежнее место, нашей машины, к моему изумлению, в луже уже не было. Внимательно осмотрев оставленные шинами следы, я быстро понял, что их вытащила какая-то автомашина, типа «Урала» или «КрАЗа».

Слава богу, что следы на сырой почве читались хорошо, и вскоре я обнаружил место, где наш «фольксваген» свернул д реке. Пройдя полкилометра по проделанной им колее, я обнаружил моих облепленных грязью попутчиков сидящих в прибрежных зарослях у наполовину Покрытого глиной автомобиля. Единственное, что удалось мне в этот день сделать, так это установить обе палатки и уложить всех троих страдальцев спать.

Наутро после суетливого и наполовину сгоревшего завтрака мы приступили к основной части нашего грандиозного поиска. Первоначально мы планировали протянуть веревку поперек реки, после чего нам оставалось только привязать к ней вторую веревку, которая служила бы своеобразной опорой при проведении измерения. Весь вопрос был только в том, как доставить ее на правый берег. Река в том месте была шириной не менее пятидесяти метров, и вода на всех этих метрах неслась во весь опор. Однако отступать было некуда, как некогда и французам. Надув лодку, двое моих помощников смело бросились на ней в бурные воды, таща за собой капроновую веревку. Но то ли течение было слишком сильным, то ли сил после вчерашнего у моих напарников не хватало, но для того чтобы проплыть эти несчастные шестьдесят метров (мы потом измерили расстояние точно), им понадобилось полчаса отчаянной гребли. Наконец опорная веревка была натянута над водой, и пунцовые от напряжения гребцы причалили лодку к нашему берегу. Настала пора действовать и мне. Вытащив лодку на довольно крутой склон, мы принялись укреплять в ее носовой части подготовленный к работе прибор, на который возлагали столь большие надежды. Вскоре техника была подготовлена к работе и разведка началась.

Я устроился в передней части лодки и обслуживал «Джеми-ни», а один из спонсоров, чувствующий себя несколько лучше остальных после обильных вчерашних возлияний, уселся на весла. Протралив доступную часть реки и не найдя в ней ничего примечательного, мы причалили обратно, По идее, нам следовало теперь отцепить веревку и перенести ее на пятьдесят метров вниз по течению. Но в этот момент мне в голову пришла спасительная мысль.

Наверняка спущенная с берега пушка или повозка не могла укатиться далеко, - сообразил я. Пусть берег и весьма крут, но дно реки довольно быстро изменяет свою кривизну, и примерно в семи-восьми метрах от берега он становится практически горизонтальным, и именно там спущенный с берега предмет должен непременно остановиться. Смотав снятую веревку в клубок, я зацепил ее конец за сук росшего у воды дерева и принялся проводить измерения непрерывно. Одновременно я дал указание своему загребному держаться примерно в десяти метрах от берега. Промерили одну сотню метров, другую, третью - ничего. А на четвертой сотне, причем именно там, где находилось самое удобное для затопления место, прибор неожиданно ожил. Покружив, насколько это было возможно, вокруг первой находки, я выяснил, что масса утопленного предмета примерно равна 150 килограммам и, что самое интересное, металл этот цветной.

Вот и первая пушка, - обрадованно воскликнул я, - надо думать, остальные находятся где-то неподалеку. Однако моим радужным надеждам не суждено было сбыться. Объект на дне был совершенно одиноким, и, даже удалившись от него более чем на триста метров» мы не обнаружили больше ничего подобного. Абсолютно ничего. Делать было нечего, и мы, подтянувшись к последнему месту закрепления опорной веревки, полезли на почти вертикальный берег, из последних сил волоча за собой лодку. С немалым трудом продравшись через плотные заросли матерой, почти полутораметровой крапивы, мы выползли на открытое пространство. Поголосив несколько минут, рассчитывая привлечь к себе внимание оставшихся в лагере, мы поняли, что помощи не дождемся, и потащили свое имущество к стоянке. Первое, что мы увидели, приблизившись к «фольксвагену», были украшенные грязными носками ноги нашего водителя, Александра Владимировича, которые сиротливо торчали из оконного проема заднего сиденья. Сделав еше несколько шагов, мы увидели и формального руководителя нашей экспедиции - Вадима Анатольевича, который лежал ничком на земле почему-то только в одном сапоге, но зато с топором в левом руке, Нехорошие предчувствия заставили меня бросить резиновую ношу и броситься к нему. Следов крови не было видно, и я перевернул его на спину. Вадим Анатольевич медленно открыл один глаз и, сфокусировав его на моем лице, с трудом разлепил спекшиеся губы и пробормотал: «А-а-а, вы вернулись., парни. Выпить... xoтите? Тогда наливайте себе... сами».

Я только сплюнул от досады и Принялся упаковывать уже ненужный прибор. Радовало только то, что дело уже было сделано и хоть один объект, но удалось обнаружить. Надо сказать, что никакого водолазного снаряжения у нас с собой не было и в помине, если не считать примитивной маски с трубкой. Но е этим с позволения сказать «снаряжением» бросаться в столь стремительные и глубокие воды было бы полным безумием, и наутро мы покинули гостеприимный, засыпанный пустой тарой берег, так и не узнав, что же скрывается под водой. Кроме того, было ясно, что достать лежащий на глубине не менее четырех метров массивный объект (предположительно бронзовую пушку) было невозможно без специалистов по подводным работам и соответствующего оборудования. Пришлось отправляться обратно несолоно хлебавши, но мои спутники были весьма воодушевлены столь успешной, по.их мнению, поездкой. В чем был успех, я не понимал, наверное, только в том, что был побит очередной рекорд по части выпитого на душу населения.

Удивительно, но буквально через месяц я совершенно неожиданно получил дополнительные данные о том, что стародавние события, легенду о которых мы разрабатывали на Днепре, в действительности происходили совершенно в другом его месте. И загадка обнаруженной нами массы цветного металла, естественно, взбудоражила мое воображение. Ведь мы были уверены в Том, что нашли именно то, что искали, а именно пушку. Соответственно, все наши предварительные идеи о том, как производить работы по извлечению объекта со дна реки, претерпели значительные изменения. Прежде всего, было неясно, что именно лежит примерно в десяти метрах от крутого днепровского берега. Монолитный ли это объект, или куча более

мелких предметов. Ответ на данный вопрос мог быть чисто теоретически получен тремя методами. Можно было бы опустить вниз подводную видеокамеру, нырнуть под воду с маской или попытаться прощупать найденное стальным штырем. Трудность заключалась в том, что, во-первых, объект был укрыт слоем ила и рассмотреть его не было никакой возможности, а имевшийся в нашем распоряжении штырь был слишком короток. Таким образом, перед нами встал вопрос о том, как и с помощью каких технических средств нам выудить находку? При этом следовало по возможности обойтись самыми малыми силами и, естественно, не привлекать тяжелую технику. Само собой нам предстояло решить данную задачу быстро, максимум за два дня поездки. И мы стали готовиться. Произведя соответствующие расчеты, мы решили, что для извлечения обнаруженного будет достаточно и обычной автомобильной лебедки с ручным приводом. При необходимости трос можно было легко нарастить прочной веревкой, способной перемещать многосоткил©граммовые тяжести. С закреплением лебедки на берегу проблемы тоже не было, поскольку на нем в изобилии росли довольно крупные деревья. Оставалось только найти способ, как доставить эту лебедку к найденному объекту. Повторю еше раз те исходные условия и трудности, в которых нам бы пришлось работать. Глубина реки к этому времени упала до 2,5 метра, удаление от твердого берега составляло 9 метров, а возможную глубину иловых отложений мы оценивали в метр или чуть более того. И самое главное, довольно сильное течение.

Исходя из этих данных, было решено, что без привлечения хотя бы одного профессионального водолаза-аквалангиста нам не обойтись. Однако поскольку в полевых условиях перезарядить акваланг возможности не было^ то весь расчет строился только на том запасе боздуха, который мы могли привезти с собой из Москвы. Поскольку в нашем распоряжении было только два пригодных к работе акваланга, то фактически мы располагали всего полутора-двумя часами рабочего времени под водой. Из этого-то факта и следовало исходить в первую очередь. За относительно небольшой промежуток времени нашему аквалангисту следовало не только обнаружить точное местонахождение объекта, но и по возможности очистить его от ила. Затем, если он был чем-то монолитным, его следовало надежно закрепить на крюке троса и проследить за его извлечением. Если же объект представлял собой россыпь разрозненных предметов, то водолазу предстояло применить гибкую тару - сетчатые пластиковые мешки из-под картошки.

Четко осознав все этапы предстоящей операции, мы решили, что должны заранее максимально облегчить водолазу его нелегкую миссию. Прежде всего это касалось ориентации под водой. Поэтому мы решили вывести и закрепить лодку точно над местом находки. Кроме того, нам предстояло обозначить место находки составным металлическим штырем. Трудности начались у нас сразу же после того, как мы спустили лодку на воду. Прежний трюк с одной крепежной веревкой не прошел, поскольку лодку постоянно отжимало к берегу. Пришлось использовать метод треугольника. Смастерив самодельный якорь из трех изогнутых прутьев арматуры, мы привязали его веревкой к лодке и забросили примерно на середину реки. Вторую же веревку закрепили на берегу. Таким образом, одновременно манипулируя двумя верёвками, мы вывели лодку точно над объектом, ориентируясь по показаниям включенного магнитометра. Теперь оставалось только одно - нащупать находку. Поскольку работать на такой глубине и при таком течении было крайне затруднительно, мы провозились около получаса, прежде чем щуп несколько раз уткнулся во что-то твердое и явно металлическое. Но однозначно сказать, монолитный это объект либо составной, мы так и не мотли, поскольку прицелиться в одно и то же место вслепую было практически невозможно. Так или иначе, но поскольку основные подготовительные работы были осуществлены, настало самое время действовать водолазу.

Понимая, что и ему будет мешать течение, мы привязали его за пояс особой веревкой, рассчитывая использовать ее заодно и в качестве страховочного средства. Вручив аквалангисту саперную лопатку, мы помогли ему спуститься в воду метрах в десяти выше по течению и с вполне понятным волнением принялись следить за поднимающимися наверх пузырями выдыхаемого им воздуха. Один из нас все время контролировал натяжение веревки, находясь в постоянной готовности прийти на помощь водолазу, если бы тот, как было условлено дернул спасательный канат два раза. Вскоре по покачиванию торчащего из-под воды штыря мы догадались, что он достиг цели и приступил к раскопкам. Был пущен специально для этой цели приобретенный секундомер, по которому один из нас контролировал время, проведенное водолазом под водой. Прошло примерно сорок минут, и наш аквалангист вынырнул сам. Всплыв на поверхность, он, тяжело дыша, сообщил, что внизу под слоем ила им обнаружены большие колеса вроде как от телеги.

И здоровенные рессоры к ним приклепаны, - сказал он напоследок, перед тем как вставить в рот загубник и вновь погрузиться. В доказательство своих слов он словно на прощание бросил на дно лодки сильно позеленевшую латунную ручку от какой-то дверцы. «Неужели отыскалась та самая легендарная карета? - пронзила меня радостная мысль. - Вот это удача!» Удача удачей, но факт, что обнаружена вовсе не пушка, менял всю нашу стратегию- Поскольку вытащить находку однократным зацепом было совершенно невозможно, следовало перестраиваться на ходу. Под илом явно лежали разрозненные обломки экипажа. Пытаться выдрать увязшую в иле повозку целиком было совершенно нереально, ибо она тут же развалилась бы на отдельные части.

Итак, выбор у нас был невелик: либо попытаться выскрести из ила хотя бы часть уже найденных предметов, либо, используя оставшийся в баллонах второго акваланга воздух, раскопать всю повозку и по возможности несколько точнее определить масштаб найденного. Второе было конечно же заманчивее, но после недолгого обсуждения меркантильные соображения взяли вверх, и было решено извлечь то, что уже удалось откопать, благо слой ила был относительно неглубок, хотя и довольно прочен.

Далее работы производились по следующей схеме. Под воду опускался прочный пластиковый мешок, в который загружалось все найденное без предварительного разбора, вместе с илом, обломками повозки и прочим накопленным за многие годы мусором. Поначалу набитый мешок мы попробовали вытаскивать с помощью заранее установленной лебедки, но поскольку скорость наматывания троса была непозволительно мала, мы решили вытаскивать его просто руками, благо вес всего груза в наполненном состоянии не превышал пятидесяти килограммов. Два человека довольно легко вытаскивали скользкую ношу вверх по косогору за считанные минуты. Всплывавшему на поверхность водолазу тут же бросали другой оснашенный ярким поплавком мешок, надежно привязанный веревкой к дереву. Всего нам, с большим трудом и приключениями, удалось поднять наверх пять или шесть мешков.

Вскоре воздух в баллонах водолаза закончился, и вся наша насквозь промокшая команда, не имея больше возможности извлечь что-либо сверх уже найденного, столпилась вокруг кучи лоснящегося черного ила. Наступил самый волнительный момент. Принесли несколько пластиковых емкостей с водой из реки и принялись перекапывать гущу, размывая ее.

Несмотря на то что значительную часть составлял собственно речной ил, ценные находки нам все же попались в изрядном количестве. Среди них были прекрасная серебряная ложка с латинским вензелем на ручке, двуствольный пистолет, дюжина французских пятифранковых монет, одна золотая монета екатерининских времен и еще довольно много всякой мелочи, среди которой выделялось очень красивое серебряное кольцо с плоским бордовым рубином. Сами понимаете, что радости нашей просто не было предела. Конечно, не безумные сокровища, но и то, что удалось поднять, с лихвой компенсировало наши в обшем-то не очень значительные расходы.

Вечером, собравшись на последний полевой ужин, мы на радостях осушили остатки нашего алкогольного боезапаса и наутро (естественно, опять с множеством приключений) отлра вились в Москву. Некоторое время после возвращения мы были заняты реализацией наших находок, окупив все затраты на поездки, и даже кое-что заработали сверх того. Пора было возвращаться за тем, что осталось, пока не наступили холода. Но дальше началось нечто странное. Не поленюсь еще раз повторить, что общий вес поднятых на поверхность находок не превысил нескольких килограммов, и, следовательно, большая часть груза повозки все еще оставалась на дне. Однако все мои попытки вновь собрать ту же команду для продолжения подъема найденного неизменно наталкивались на странную вялость и пассивность моих недавних попутчиков. Постепенно куда-то пропал и мой горячий пыл, и я тоже охладел к немедленному продолжению работы.

Да, собственно для чего было торопиться? Где лежит повозка, я и так знал. Вновь тащиться за шестьсот километров по осенней слякоти за следующей горсткой старых вещей и серебряных кружочков действительно как-то не хотелось. Тем более что в прошлый раз мы встретились со множеством неприятных трудностей, сбывая наши незамысловатые находки. А через некоторое время мне на память стали приходить другие подобные истории, случившиеся с некоторыми известными мне поисковиками. Один из них был даже вынужден в спешке бежать из страны после настоящей охоты, устроенной на него некими государственными органами, мечтающими получить от него сведения об одной из его находок. Ведь у нас зачастую не так трудно найти клад, как трудно его цивилизованно реализовать. А дрожать при каждом стуке в дверь не каждый захочет.

Какие же практические выводы можно сделать из данного поискового эпизода? Основной вывод, на мой взгляд, таков. Прежде чем проводить работы по извлечению находящихся под водой тех или иных предметов, слелует тщательно изучить все сопутствующие искомому предмету природные условия, после чего нужно максимально точно оконтурить обнаруженный предмет е помощью буйков, металлических либо деревянных штырей или протянутых с берега веревок, прикрепленных к бере-ювой растительности.

Работы по извлечению должны начинаться только после того, как скрупулезно продуманы все этапы операции и для каждого из них подготовлено специальное снаряжение. Желательно также еще на твердой земле всем вместе "проиграть" предстоящие действия, включая все, даже самые незначительные этапы операции. Во-первых, это позволит всем участникам данной работы представить себя единой командой, а во-вторых, еше раз будет проверено все используемое оборудование, пусть и самое примитивное. И последнее - страховка водолаза. Нельзя пренебрегать ею ни при каких обстоятельствах. Конечно, нельзя предугадать всего, но очевидные вещи должны быть соблюдены непременно. Впрочем, это тема особого и Довольно пространного разговора.

Несколько слов хочется сказать и о законности нашей полуподпольной деятельности. Западным кладоискателям в этом отношении намного легче. Практически во всех развитых странах существует строгая и в то же время логичная система правил и законов, позволяющая заинтересованным людям открыто и безбоязненно заниматься поисками интересующих их раритетных предметов либо легендарных сокровищ. Каждый может вполне легально купить лицензию либо организовать поисковое общество, на худой конец можно заключить с местными властями соглашение о разделе найденного имущества и заниматься любимым делом в собственное удовольствие. Там человек, нашедший какой-либо клад, почти автоматически становится знаменит, уважаем и богат. У нас же все происходит с точностью до наоборот. Наш поисковик, будучи человеком не только всеми гонимым и презираемым, но и юридически бесправным, вынужден всю жизнь безвинно таиться и всянескя маскировать свои намерения и действия. Законы, существую* щие в нашей стране, заранее загоняют российского поисковика в своеобразную юридическую западню, без какого-либо различия к его фактическому статусу и исходным намерениям. Он априори не имеет возможности легально проводить поиски н раскопки в интересующих его районах. Но задумаемся на минутку, к чему это в конце концов приводит? К исчезновений? кладоискательства? Отнюдь, это занятие, как и землепашество, - практически вечно.

Приводит это бездумное запретительство к тому же, к чему приводят любые бездумные запреты, - их просто начинают обходить объездными тропами. Поисковые работы начинают вести, прикрываясь липовыми договорами и разрешениями, а для раскопок предпочитают подкупать местных чиновников или работать по ночам, всячески маскируясь под грибников или охотников. Но это еше не так страшно. Самое неприятное бывает тогда, когда искомое наконец-то найдено. Вот тут-то и начинается самое интересное. На презренном, но почему-то более зажиточном Западе человек может выставить свою находку на аукционе и получить за нее вполне легальное вознаграждение. А что у нас? Вместо того чтобы быстро и без проблем получить честно заработанные многолетним трудом деньги, наш поисковик вынужден втихомолку подыскивать скупщика краденого, поминутно рискуя попасть в руки уголовников или официальных органов. А ведь поисковик в большинстве случаев не делает ничего плохого. Ведь основное его предназначение - изучать историю родного государства и искать материальные предметы, эту историю подтверждающие. Допустим, например, что бригада вроде нашей компании нашла несколько десятков килограммов старинных монет. Ну и что из того? Мы их что, украли, что ли? Нет» как раз наоборот, ввели эту массу драгоценного металла в массу богатств нашей страны.

Надо признать, что наше законодательство тихо, но настойчиво подталкивает всех поисковиков к тайной, противоправной и, что самое удивительное, к убыточной для самого государства деятельности. Ведь за лицензию на поиски поисковик заплатил бы соответствующую сумму в бюджет, независимо от результатов поисков. Находка была бы легально продана, а налог, взимаемый с такой продажи, тоже пошел бы в доход государства...

Впрочем, хватит о грустном. Всех вас наверняка интересует вопрос, действительно ли мы нашли ту самую «Золотую карету маршала Нея»? Не знаю, утверждать не решусь. Вполне возможно. Во всяком случае, среди находок попались и две рваные полоски золотой фольги, которая вполне могла некогда украшать кузов злополучной кареты. Но единственное, в чем я твердо уверен, так это в том, что мы подняли далеко не все, что она везла перед тем, как навсегда погрузиться под днепровский лед.

Случилось мне сидеть в тамошнем допре. (с) Балаганов. Коп это лотерея, в которой могут выиграть все и всё. Вы покупаете билет и дальше у кого какая удача… Ну почти удача, есть ещё кое-что влияющее на вашу дальнейшую жизнь. Например, красные полоски и фосфат. А вы следите за красными полосами?

Примечание. Фото никакого отношения к байке не имеют. Просто свежий фото отчет простого копателя с золотыми находками. Вряд ли такие скромные находки могут поменять жизнь (но это не точно).

Случилось это в 2000 году. Владел я небольшим технологическим бизнесом. Действительно небольшим, в работе было всего 5 человек. Но мои покупатели были по всему миру. И так случилось, перешел я дорогу большой компании. По настоящему большой. Заплатили они 5000 долларов, чтобы меня притушить. По тем временам деньги немалые, при желании могли меня затушить навечно. Но всё оказалось гуманно, я всего лишь оказался закрытым под следствием.

И вот сижу я в теплой компании, слушаю байки жильцов. Не знаю почему, запала мне одна история про директора рынка. Главная нить байки была в том, что директор рынка ездил на ВАЗ 09. Причем 09 машина была только внешне, внутри всё от BMW. По словам рассказчика, такая переделка обошлась дороже оригинала (BMW). И я всё думал, какой смысл вкладывать такие деньги в машину, если можно купить настоящую? Ещё одной важной деталью байки было то, что двигатель весь был фосфатирован с нанесенными красными полосами. Это вообще для меня было полной дичью.

Прошла неделя и меня выпустили обратно под солнце. Другим человеком я не стал, но оглядываться и не верить первому встречному, научился. Прошло несколько месяцев, и об этом событии я уже начал забывать. И вдруг… Попадается мне предложение о продаже чудо машины, той самой из байки.

Зачем я позвонил и договорился о встрече? Да я сам не знаю. Просто накануне опять снилась камера. А может просто захотелось в живую посмотреть на легенду, занимавшую мой мозг в трудную минуту.

И вот я стою перед 09 внешне, и BMW внутри. Так и есть, фосфатированый двигатель с красными полосками, внутри чистая иномарка. Ещё пол красный – очень необычное зрелище, как-будто кровью залит…

Машину показывала блондинка средних лет. И глаза у нее грустные как ночь. На мой вопрос, а где хозяин? Ответ заставил вздрогнуть, Нет его больше.

И тут меня повела чуйка. Спрашиваю, а что ещё продаете? Квартира, мебель, гараж, домик в деревне. Последнее меня и заинтересовало. Выяснилось, есть участок хрен знает в какой глуши, со старой халупой. Предполагалось что там будет построен дом, но много лет он так и остался нетронутым. Цена участка 300 долларов. Зачем я его купил? Сказать что одна чуйка, это не совсем так. В голове крутились мысли о скрыто навороченной машине. Если человек такое проделал с автомобилем, то что у него на тайной точке?

В жизни это была моя первая недвижимость. Честно говоря, я был за себя горд. Стал настоящим землевладельцем! Прошел месяц, два, три… Поссорился я как-то с женой, и решил денька на 3 укатить на свою фазенду. Пожить в первобытном состоянии. Хата глиняная, из удобств только свет, и то не всегда. Стоит на краю хутора. До поселка с магазином 2 километра. Забор только спереди и по бокам. Сзади моей хаты открывается поле с обрывом.

Прежде чем укатить, начал я искать металлоискатель. По своей наивности обзвонил знакомых – ни у кого нет. Обзвонил магазины – нигде не продаются (в начале нулевых купить металлоискатель было ой как непросто). В итоге раздобыл на неделю у знакомого военного миноискатель. За бутылку:)

Приехал я в свои владения под вечер. Разгрузился, взял пиво и пошел смотреть на звезды. Тишина адская, даже собаки с петухами не гавкают. Страшно немного, задумался о директоре рынка, своей неспособности развить бизнес, соре с женой. Решил спать на улице. Дело в том, что вод дворе стояла настоящая русская печь. То ли она изначально так была построена, то ли она осталась от другого дома, но прямо во дворе под открытым небом. Пока сидел с пивом, натопилась она так, что на припечке лежал в трусах под легким одеялом. И не знал я, что завтра меня ждала уже другая жизнь…

Как говорит Блогер (с большим уважением к нему) – ЧТО вы знаете о шмурдяке? А вы попробуйте покопать с миноискателем и с нулевым опытом в копе. А я копал, и копал, и копал. Мне было что копать! За первый час выскочила сначала одна одна банка, до вечера у меня их было уже пять. По ходу копа мне попались и несколько старинных монет, но я их даже не поднимал. Я искал только банки!!!

С тех пор прошло 17 лет. Участок продан. Перед продажей я еще много там копал, но больше банок не нашлось – Второго завоза не было. Бизнес закрыл в тот же год, не нужен он мне был больше. Я с женой и детьми уехал. На вопросы жены откуда, сказал что удачно продал бизнес. Тем самым конкурентам, которые меня раньше заказали. Жена похвалила, и сказала что реально крутой делец. Наверно так оно и есть.

Уже потом я узнал всю историю до конца. Директор рынка собирался завязать с делами, и уехать на пенсию в другую страну. За месяц до ухода директора с поста, кто-то разрядил в него всю обойму Калашникова. Официальная версия смерти – инфаркт .

P.S. Обратите внимание ➨ ➨ ➨ Тема бомба - . Посмотрите, не пожалеете.

↓↓↓ А теперь переместимся в комментарии и узнаем мнение экспертов. Крутите страницу вниз ↓↓↓, там отзывы копателей, МД специалистов, дополнительная информация и уточнения от авторов блога ↓↓↓

Предлагаю вашему вниманию интересный рассказ о находке не менее интересного клада, ну чтобы не томить, то перейдем сразу к рассказу.

Здравствуйте, ув. комрады! В минувшее воскресенье и мне с сыном посчастливилось перейти из разряда кладоискателей в кладокопатели: впервые за год с небольшим поиска попался клад.

А дело было так. По завершению хлопот на даче, сын выпросил у жены в честь 23 февраля покопать полтора часа на ближайшем поле. С прошлого года оно стоит под просом в ожидании перепашки: грязи нет, грунт песчаный, ходить одно удовольствие. Ранее здесь было поднято несколько пятаков 1928-30 годов и два билона того же периода. Так как, согласно довоенным картам, на этом месте и поблизости никаких строений, было, ходили не плотно, лишь по краю поля, ждали, когда уберут просо.

На перспективу намекало лишь то, что все монеты были подняты с пятачка 5х3 метра. В общем, вернулись туда мы без особого энтузиазма, так сказать, ради «попикать».

На старом месте сразу полезли «советы»: и опять пятачки да билоны: 10 и 20 копеек 1928-1930 годов. В общей сложности, на пятачке, который расширился до размеров 5х30 метров, мы подняли полтора десятка пятикопеечных, 4 – десятикопеечных и две двадцатикопеечных монеты. Все -1928-1930 годов. Как стало понятно, это был распаханный кошелечек. Кроме того этот же участок поля порадовал еще двумя монетами пятаком 1880-го и ½ копейки 1896 года, что таки добавило нам энтузиазма.

Впрочем, не о кошелечке мое повествование. Выбив «урожайный» участок, мы пошли дальше по полю по залысинам среди прошлогоднего проса, которое собственник из-за неурожая решил не убирать, а перекопать весной. Сын «нарвался» на настрел ППШ, я на 20 копеек 1932 года. В нескольких метрах от «крайней» находки вдруг появился четкий, но глубокий монетный сигнал (такой моя Ася издает на крупную медную монету или ржавую железную фольгу).
На глубине, приблизительно от 80 см. до метра, я наткнулся на крышку, как мне показалось тогда, какой-то коробки из нержавеющей стали.

Позвал сына и в шутку спросил: «Клад хочешь?».

Конечно, хочу, - ответил он, скептически глянув на дно вырытой ямы.

Через пару минут на поверхность земли был извлечен старый хромированный медицинский стерилизатор для шприцов.

Увесистый, - констатировал я, все еще не веря в то, что в нем может находиться что то.

Все сомнения рассеялись, как только я открыл крышку: поверх старой, частично истлевшей ткани в виде длинных колбасок, лежали старые наручные часы. Немного разорвав ткань, нашим взглядам открылись червонцы.

Деньги, по-моему червонцы!, - сказал я, и в тот момент, когда сын готов был закричать от радости, добавил - Но не те, а бумажные.

Увы и ах - бикс оказался забитым довоенными червонцами. Тем не менее настроение от этого не упало. Заряд бодрости был обеспечен.

Извлекать червонцы, решено было дома, немного размочив дистиллированной водой, дабы не повредить. Дорога в 30 км. от дачи домой, а так же бытовые хлопоты прежде чем приступить к разборке клада - показались вечностью. Ведь, что было на дне, мы не знали. И эта неизвестность давала волю воображению.

Как оказалось, деньги были тщательно зашиты в некий пояс из мешковины в четыре тугие скрутки. На дне же нас все-таки ждал небольшой сюрприз-бонус в виде… партбилета и удостоверения личности начальствующего состава РККА. Это, пожалуй, - наиболее ценная вещь, т.к. позволила идентифицировать собственника клада и даже время его закладки.

Собственником оказался еврей по национальности, офицер административной службы РККА Вайнер Яков Евдеевич, 1908 года рождения. Через ресурс «Подвиг народа» неожиданно для себя выяснил, что Яков Евдеевич выжил в мясорубке Киевского котла и дослужился до капитана, был награжден в 1944-м медалью за «Боевые заслуги», а в 1945-м орденом Красной звезды. Так же удалось выяснить, что этот военный оркестрант был дважды ранен в августе 1941-го и в 1944-м.

Здесь видно, что фото было…

Сопоставив то, что удалось выяснить с историей местности, пришел к выводу, что в конце августа 1941 года в районе Золотоноши Яков Вайнер, будучи раненым, попал в окружение («Киевский котел»). И, очевидно, не надеясь выйти к своим, тогда же - в конце августа 1941 года, закопал на одной из немногих возвышенностей некогда болотистой местности, все ценное, а так же документы.

Были ли это его собственные деньги или казенные, ныне можно только гадать. В общей сложности, в биксе находились наручные часы «Кировские», 91 банкнота по три червонца, т.е. 273 червонца или 2730 рублей, партбилет, удостоверение офицера и почему-то две спички.

У сына родилась идея отреставрировать часы, найти родственников Якова Вайнера (если таковые имеются) и передать их вместе с документами им.

На этом все, не судите строго, т.к. это мой первый отчет, к тому же снимки делал на телефон. Так как времени было в обрез, фото природы нет, а большая часть снимков сделана уже дома во время вскрытия.

История взята с украинского форума http://forum.violity.com/ .

Так же напоминаю, что есть и другие не менее интересные придуманные рассказы о том как спрятали клад в давние времена и о находке этих кладов теперь, это рассказ «Клад старого казака » и рассказ «Когда нас за ноги вынесешь, тогда и возьмешь его, или история одного кошеля «, приятного чтения.

Всем кладоискателям привет, сегодня у нас рассказ от читателя блога Евгения. Клады и их поиски на месте старинных деревень связаны с мистикой, в чем Женя смог убедится самостоятельно. Читайте и делитесь своими мыслями. От таких рассказов волосы на голове начинают шевелиться и ты понимаешь, что потусторонний мир существует и не дай бог к нему прикоснуться.

Сейчас-то конечно чипсиками похрустеть и в компании поугарать над былым забавно. Но, когда все "собутыльники" расползаются по местам дислокаций и остаешься наедине с пульсирующим шумом в ушах - начинает всплывать на поверхность памяти та деревенька, что немцами сожженная, где ночь провести довелось, да лес окрест. Видать в 41-м шли сапожками кованными, да гусеничками танковыми гансики по направлению к Москве, да и на этом рубеже останавливаться особо не стали – сожгли родимую к ибеням, с жителями, со скотом, да со всей историей той деревеньки, что еще с 17 века себя помнила. Так вот место это на картах топографических 1989 года, как урочище значится.

Это присказка была.

Решили мы как-то с Катькой место это скорбное отыскать и в золе, осокой поросшей, покопаться. Прибыли на место, а вернее сказать - максимально приближенную точку, доступную на общественном транспорте, откуда еще пешком нужно было 6 км топать. Потоптали грунт по-честному. На третьем километре все «нафигаторы» приказали долго жить – сети нет, фигня, карту достали с компасом – пошагали дальше. А солнышко жарит, как по заказу, потяра хлещет, аж в портянки затекает, хоть и речь о средней полосе. Жарко в общем очень, не взирая, что дело к закату.

Протопали оставшуюся треху. А как деревушку-то найти, а? - Приборы навигации плачут, мол, сети нет, а по карте вроде место здесь. Решили расчехлять приборы – была ни была – что найдем все наше.

Прошуршали по местности металлодетекторами – тазики, вилы, топорики, лопаты – все в хлам, ржавчиной поедено. Солнышко к тому времени закатываться начало, а значит, ночлег искать надо, выбрали в поле ветлу отдельно стоящую – пошли к ней и тут на тебе: площадка 30х40, а по ней ковшом бульдозерным проутюжено – видать до нас кто-то прошелся.

Я костерок сварганил и дровишек про запас наломал. А жара и к вечеру не спадает и мошкара залютовала – жалит и как огнем по коже и ведь никакие средства не спасают. Все равно копаем – «советы» слипшиеся, оплавленные и куски чего-то медного. Когда уже клешня клюкой махать устала – решили трубить отбой.

Рюкзаки под головы, металлодетекторы с лопатами в спальные мешки вдоль туловищ, палатку не берем принципиально, чтоб лишний вес не таскать. И что интересно: вокруг тучи и видно, что дождик некислый хлещет, а над нами ни облачка и жара не спадает.

Подкинув дров на ночь и застегнувшись в спальники стали слушать тишину. А тишина как не родная: то метрах в 10-и ветка хрустнет (в поле!), то собачий лай – не лай, а кашель как у туберкулезника, а над этим надо всем соловушка трель выписывает.

Потом для меня в раз всё замолчало, в ушах запульсировало, словно звук на телевизоре быстро-быстро прибавляют и убавляют. Чую паника охватывает, а шевельнуться не могу, орать не получается – выдох только без голоса и все это на фоне шума в ушах. Охватило жаром снова сильно, словно в духовке оказался. Потом, БАЦ! - лежу в темноте с закрытыми глазами, все стихло. Понимаю, что глаза могу открыть, а значит сонный паралич ушел. А головушка ясная, как из проруби на крещение.

Вы когда-нибудь просыпались в гробу? Вот и я нет. А когда бы глаза продрали, а над вами слой досок с тонкими просветами? Так и я глаза открываю, а надо мной доски, а я словно на земле сырой лежу. А по доскам сверху ходит кто-то. Тяжело так ходит и этими самыми досками скрипит. Тут дошло до меня, что не в деревянном тулупе я лежу, а в погребе подпольном, а сверху кто-то в тяжелой кованой обуви прохаживается.

И чего-то тоскливо так мне стало, и ненависть лютая к ходящему сверху проснулась, и тут же со страхом смешалась, руки сами шарить стали по земле, в поисках предмета тяжелого. В голове еще мысль промелькнула: «гдесукатопор, и лопата была рядом, а теперь нету!».

Нащупал что-то, к глазам поднес, смотрю, а эта штука на подкову смахивает, но уж больно здорова для лошадки. Шаги тем временем стихли. Потом, словно стекло оконное разбилось и в минуту в просвете досок, что надо мной, все огнем заиграло. Сжал я штуку эту, с подковой схожую, и давай по доскам лупить, что есть сил – сон сном, а сгореть как-то не улыбалась перспективка. И ведь доски половые толстые, и гвоздями прихвачены не сапожными, а выбил я досточку ту и откуда дурь такая взялась – в толк не взять (потом мне камрад рассказывал, что один парашютист, чтобы от нераскрывшегося парашюта освободиться, стропы зубами перегрыз и запасной открыл).

Так вот, значится, выбираюсь я на поверхность, а вокруг комната пожаром охваченная. Из-за дыма и пламени не видно куда бежать! Температура вокруг резко превысила допустимую норму. Слышу, как потрескивают волосы на голове, кожа на руках запузырилась, одежда занялась огнем. Бегу прямо, наугад, врезаюсь в стол какой-то, сношу стоящий на нем самовар, тот с грохотом первых аккордов гимна рухает на пол, всплеском бьющегося стекла, падает конфетница с медным охватом, разливая похожее на пузырящийся гудрон содержимое.

Падаю на руки, режу ладони стеклами, скольжу ладонями по полу на расплавленном шоколаде и стекле, осколки вазы глубже врезаются в кисти, но боли от порезов уже не нет, она ушла за свой порог чувствительности. Встаю на ноги, пытаюсь дышать, вдыхаю пламя, оно, выжигая ноздри, врывается в легкие шаром, взрываясь внутри. Мысль: «дышать нельзя»! Все это как в замедленном воспроизведении, а боль от ожогов настоящая и рад бы быстрее двигаться, но не могу – словно кто-то хочет, чтоб я каждой клеткой прочувствовал, как горят заживо.

Делаю новый забег в противоположную сторону, спотыкаюсь о знакомый уже самовар, и, потеряв равновесие, головой врезаюсь в окно. Под кожу виска входит кусок раскаленного стекла, но осталась только звериная паника. Выпадаю из окна, втягиваю кислород, но вместо вдоха получается выдох с лающим кашлем, бегу в поле мимо охваченных пожаром избушек. Ноги не слушаются, и я падаю ничком на траву, дышать не могу. Там в ста метрах пожарный пруд есть, там спасение.

Очнулся на рассвете. Продрал глаза – вижу землю, траву с капельками росы. Перекатываюсь на спину – синее небо, самолетик летит, шрамируя небесную синь белым шлейфом. Где Катька? Почему я не в лагере? Выходит, я ночью вылез из спального мешка и прошел в портянках без ботинок порядка ста метров? Приписывать себе диагноз «лунатизм» или «сомнамбулизм» не хотелось, потому, как он либо есть, либо его нет. Вернулся в лагерь.

Катя уже вставляла новый комплект батареек в «любимую асечку».

Доброе утро, Катюша!
- Доброе утро, любимый! Тебя с тушнины вечерней пронесло что ли? Проснулась, а тебя нет.
- Не готов ответить.

А ведь, правда не готов, потому что не помню ничего, и не понимаю с чего вдруг я по ночам ходить начал, в голове пусто, как в дереве без сердцевины. Позавтракали, лопаты с МД в руки и продолжили бить площадку.

Катька почти сразу серебчик ранних «советов» нашла, а у меня одни куски медного оплавленного мусора и кости желтые. Грызем кирпич фундамента дальше: у меня крантик и поддон от самовара оплавленный, у Катьки патрон от ППШ и крышка котелка солдатского, а на ней «Саша Зимин» криво гвоздем нацарапано. Сел перекурить.

За спиной слышу: «Куясе лошада была»! Вижу: стоит Катя, в руке подкова-не подкова, размером с голову школьника. А в ногах браслетка медная лежит.

Лопаткой копнул - не браслетка, а обруч медный, расколотый, на четыре части. И тут прозрел я так, что на жопу сел. Вспомнились приключения прошлой ночи со всеми подробностями. И скажу я вам, ребята, никакой сон в своей жизни так не помню, как этот.

Ямку под ветлой откопали, все кости похоронили. Жбонью найденной, что-то вроде огородки сделали. С подковой только не смог расстаться.

Вот так мне камрады чужую смерть пережить довелось.

Пожалуй самая романтическая профессия - это профессия археолога. Особенно археолога ищущего древние сокровища и отнимающего у земли и океана загадочные тайны и золото! История знает немало знаменитых могил и кладов, найти которые мечта многих поколений кладоискателей. Малая часть из них найдена и мы сейчас в различных музеях можем видеть редчайшие произведения ювелирного искусства. А большая часть некогда погребенных ценностей до сих пор лежит там, где положили их старые хозяева, не знавшие о том, что мертвым не нужно земное богатство. В книге представлены истории всех известных кладов в человеческой цивилизации. Вы узнаете как были похоронены многие великие люди и как грабители могли и археологи пытались отнять у мертвых хозяев их ценности.

Владимир Александрович Андриенко - Всемирная история сокровищ, кладов и кладоискателей 1

Пролог - Клады и кладоискатели 1

Часть Первая - Гробницы и сокровища египетских фараонов 2

Часть Вторая - Сокровища доколумбовой Америки 11

Часть Третья - Сокровища древней Месопотамии и земли Иудейской 19

Часть Четвертая - Сокровища Античной эпохи 21

Часть Пятая - Клады Европы 26

Часть Шестая - Сокровища Руси-России 37

Часть Седьмая - Сокровища Азии и истории знаменитых драгоценных камней Голконды 43

Часть Восьмая - Сокровища под толщей вод 50

Часть Девятая - Клады знаменитых пиратов 65

Часть Десятая - Сокровища Третьего рейха 68

Приложения к книге 70

Владимир Александрович Андриенко
Всемирная история сокровищ, кладов и кладоискателей

Пролог
Клады и кладоискатели

"Удача - это труд"

Роберт Стенюи

На страницах этой книги вы найдете рассказ о грабителях могил, кладоискателях, археологах, коллекционерах - всех тех, кто поставил целью своей жизни поиск древних сокровищ и захоронений. Это представители, пожалуй, самой романтической, трудной и загадочной профессии на Земле.

Кладоискательство это определенный род занятий, вызванный интересом к приключениям и к познанию исторического прошлого человечества. Возникло оно с тех пор, как некоторые стали доверять свои материальные ценности земле или каким-нибудь потайным местам. Во все времена существовали люди, сделавшие поиск клада главным делом своей жизни. При этом цель "найти клад" заменялась самим процессом - его поиском. Кладоискательство привлекало, привлекает, и будет привлекать людей самых разных профессий и разного уровня культуры.

До сих пор в земле и под толщами океанских вод хранится множество сокровищ, запрятанных туда прежними хозяевами с целью уберечь свои ценности от алчных рук грабителей. Земные цари и короли, богатые купцы, завоеватели и пираты строили весьма хитроумные кладохранилища, отыскать которые не удалось до сих пор, несмотря на усилия множества бригад кладоискателей. Вспомните сокровища тамплиеров, которые ищут уже несколько поколений охотников за сокровищами и археологов. Они провели титаническую работу и перерыли множество библиотек, прочитали множество манускриптов и выдвинули множество версий. И каждый сказал, что именно он нашел разгадку золота ордена! Но самого золота не нашли до сих пор. А клад существует, и стоит только разгадать его тайну и сокровища сами отдадутся в ваши руки!

Во времена Киевской Руси ходили рассказы о спрятанных варягами кладах, и один из них даже был найден в пещере близ Киево-Печерского монастыря. С тех пор пещера стала называться "варяжской". В те времена такая находка называлась "поклажей" или просто "серебром и златом". И сколько еще таких "поклаж" храниться в земле в России, Белоруссии и Украине?

Сокрытие кладов стало явлением весьма распространенным и количество их увеличивалось по мере того, как возрастала роль денег в обществе. Выбор места для сокрытия клада мог быть самым непредсказуемым: курган, огород, погреб, стена жилого дома и тому подобное. Определенно можно сказать, что клады находили, и будут находить всегда там, где жили и трудились люди.

Находка клада всегда вызывала живой интерес и подогревала стремление других пуститься на его поиски. Как только появились известия о кладах, спрятанных или найденных, стали появляться кладоискатели, готовые не считаться временем и средствами и искать, искать, искать! Но часто судьба была к этим людям несправедлива и они не находил ничего! А клады доставались случайным людям. В их числе были крестьяне, горожане, казаки, монахи, коронованные особы.

Прятали хозяева свои ценности, иногда, даже когда им ничего не угрожало. В древности это было свойственно для многих нардов, и истоки такого обычая теряются в глубине веков. Прятали громадные состояния древние цари Ура, фараоны Египта, цари Вавилона и Ассирии, цари хеттов, скифы, сарматы, древние русы, короли франков, князья германцев. Здесь вы найдете истории всех известных в настоящее время знаменитых кладов как обнаруженных, так и до сих пор не найденных и только ждущих своего первооткрывателя. Кстати, последних много больше чем первых.

По подсчетам ученых до сих пор не найдено антикварных и исторических ценностей приблизительно на общую сумму в 900 миллиардов долларов! Так что есть что искать, и подлинная история кладоискательства пока не написана. В ней множество белых страниц, которые суждено заполнить только тем кто будет жить после нас.

Монеты, украшения, предметы из золота и серебра, драгоценная посуда, статуи, оружие, слитки! Все это лежит в потаенных кладах, в сундуках и в трюмах затонувших кораблей. В давние времена все кто владел золотом при жизни, мечтали унести его с собой. Современная формула "В могилу его с собой не заберешь" тогда не работала. Забирали! И еще как забирали! Во времена, когда загробное существование считалось прямым продолжением земной жизни.

Конунги викингов охотно брали вместе с собой сундуки с награбленными при жизни сокровищами. Вместе с вождями древних руссов отправлялись сотни драгоценных предметов, что нашло свое отражение в летописях.

В доколумбовой Америке вообще настоящее раздолье для всякого рода кладоискателей. У инков была традиция воздвигать каждому новому правителю свой собственный дворец, в то время как старый вместе с его сокровищами оставался нетронутым и никто, даже инка-наследник, не мог пользоваться богатствами мертвого. Но этот обычай существенно трансформировался после вторжения в страну испанцев. Инка Уаскар во время борьбы со своим братом Атауальпой и завоевателями первым посягнул на сокровища умерших. Он гордо заявил, что это весьма неразумно, чтобы мертвые владели лучшим в государстве. Испанские завоеватели вообще тащили все, что плохо, по их мнению, лежало.

И стали жрецы прятать ценности правителей, что не успели разграбить. И множество кладов ушло по землю и под воду во времена конкисты. Сокровища конкистадоров - это целая отрасль в истории кладоискательства! Сокровища древних правителей, проклятое золото, обильно политое человеческой кровью! Клады жестоких пиратов и авантюристов всех мастей. Каких только легенд не появилось в те времена! Каждый уважающий себя приключенческий автор использовал в своем творчестве тему кладов. Александр Беляев в своем знаменитом романе "Остров погибших кораблей" посвятил главу золоту индейцев, назвав её "Боги мстят!"

Генри Райдер Хаггард в романе "Дочь Монтесумы" рассказал о том, как ацтеки спрятали от посторонних глаз громадные ценности правителей Теночтитлана.

В знаменитом голливудском блокбастере "Пираты Карибского моря: Проклятие Черной жемчужины" снова всплывает проклятое золото ацтеков!

И перечислять романы и кинофильмы о сокровищах индейцев можно долго. О сокровищах индейцев племени чибча-муисков вообще слагают легенды. У них погребения племенной знати сопровождались пышными ритуалами. Тела мумифицированных владык погребались в тайных местах и до сих пор в скрытых могилах покоятся целые династии древних владык. И вместе с ними конечно и их сокровища.

Последний потомок "золотого короля" или страны Эль-Дорадо Хуан де Гуатавива, в XVI веке много интересного порассказал испанскому хронисту Родригесу Фресле. И эти записи сохранились до наших дней и будоражили умы не одного поколения кладоскателей. Еще испанские конкистадоры хотели узнать, где спрятаны богатейшие клады "золотых королей". После них сокровища искали другие авантюристы, и искатели приключений ищут их до сих пор. И еще будут искать, несмотря на все препятствия и трудности!

Клады существами всегда. Упоминания о них есть у многих древних историков и летописцев. И искали их также с древних времен. И с древних же времен формировались законодательные своды по поводу найденных сокровищ. Византийский император Юстиниан, великий законодатель, повелел делить клад пополам. Половину нашедшему, а вторую половину тому на чьей земле клад был найден.

В 1515 году римский папа Лев X издал декрет, который обязывал каждого кто найдет клад на территории папской области предъявлять его папскому правительству. Не хотел делиться святейший отец ценностями, не хотел. И его можно понять так поступали многие владыки. Искали клады русские цари Иван Грозный и Петр Великий, весьма нуждавшиеся в средствах для ведения своих разорительных воинских компаний, и крайне ревниво относились к посягательствам на недра принадлежавшей им земли.